13.01.11

Комментрий на книгу пророка Даниила



Книга Даниила – далеко не самая большая из библейских книг. Но она стоит в ряду самых читаемых частей Библии, а ее значение для последующих эпох несоизмеримо с ее небольшим объемом. Достаточно вспомнить, каким количеством сюжетов и образов эта книга обогатила мировую культуру и словесность: «колосс на глиняных ногах», «Валтасаров пир», «Мене, текел, фарес», сюжеты о трех отроках в печи огненной и о безумии Навуходоносора.

Для христианской традиции книга Даниила стала одной из важнейших в Ветхом Завете – благодаря своей апокалиптической тематике и мессианским мотивам.

Название

Имя Даниил (евр. Данийэл) старше Библии: оно засвидетельствовано уже в XVIII в. до н. э., а в повести из Угарита (XIV в. до н. э.) представлен праведный царь Даниил (dn’il). В Библии Даниил упомянут в книге Иезекииля как один из трех праведников древности, наряду с Ноем и Иовом (Иез 14:14, 20; ср. также Иез 28:3). Очевидно, существовала древняя традиция о Данииле, мудреце и праведнике, которая нашла свое отражение и в одноименной библейской книге.

Язык

Книга Даниила двуязычна. Вступление написано на еврейском языке. От начала главы 2, после вводной реплики «халдеи заговорили с царем по-арамейски», идет арамейский текст, который, вопреки ожиданию, не оканчивается с прямой речью, а следует далее, до главы 7 включительно. Главы 8 – 12 написаны по-еврейски.

Еврейская часть книги по языку ближе всего к библейским и небиблейским документам эпохи Второго Храма – к книгам Паралипоменон и кумранским текстам. Их сближают многие сходные черты, особенности грамматики и словаря – в частности, многочисленные признаки арамейского влияния.

Язык арамейской части обнаруживает формы более древние, чем в кумранских арамейских документах, но более поздние, чем в книге Ездры и в папирусах V – IV вв. до н. э. (тексты из Элефантины и Самарии). Это позволяет отнести арамейские главы Даниила к началу эллинистического периода (примерно к III – началу II вв. до н. э.).

О лексике можно заметить, что она содержит немало заимствований из других языков (особенно в терминологии, касающейся царского двора, придворной и чиновничьей иерархии, бюрократических процедур). Засвидетельствовано около двух десятков слов аккадского происхождения и примерно столько же иранских заимствований. Есть несколько слов греческого происхождения (названия музыкальных инструментов).

Жанры и композиция книги

Первую половину книги («Жизнь Даниила», главы 1 – 6) и вторую половину («Видения Даниила», главы 7 – 12) следует рассматривать по отдельности. Даже центральный образ всей книги, Даниил, представлен в них по-разному. В первой половине книги это активное действующее лицо, человек, который благодаря своей мудрости и стойкости в вере разгадывает неразрешимые загадки и спасается от гибели. Во второй половине Даниил – скорее наблюдатель, восприемник видений (каким обычно и бывает центральный персонаж откровения).

Новеллы первой части книги Даниила напоминают распространенный в ближневосточном регионе жанр «придворного рассказа», а также библейскую книгу Эсфири и повесть об Иосифе из книги Бытия. Напротив, вторая часть обнаруживает сходство с пророческими книгами Библии: так, многие образы в Дан 10 близки к книге Иезекииля, глава 9 перекликается с пророчествами Иеремии, есть параллели с книгой Захарии. Но в то же время апокалиптические видения Даниила во многих существенных чертах отличаются от видений в предшествующей пророческой литературе. Не зря в еврейской Библии книга Даниила отнесена не к разделу «Пророки», а к другому разделу, называемому «Писания». Различие языков в книге выглядит вполне закономерно: «придворные рассказы» изложены на общем, межнациональном языке Ближнего Востока, а видения – на языке библейских пророков. Впрочем, тематическое членение книги не вполне совпадает с языковым. Арамейская глава 7 по тематике стоит ближе к еврейской части (главы 8 – 12), чем к предыдущим арамейским главам 2 – 6 (она содержит не «придворные рассказы», а видение). Можно предположить, что глава 7 была намеренно построена именно так, чтобы по языку быть ближе к первой части книги, а по тематике – ко второй, связывая две части книги воедино.

Заметим, что арамейская часть, ограниченная главами 2 – 7, имеет концентрическое строение: учение о четырех царствах содержится в гл. 2 и гл. 7, о чудесном избавлении героев от гибели рассказано в гл. 3 и гл. 6, увещевания царям мы видим в гл. 4 и гл. 5. Иногда это считается аргументом в пользу выделения арамейской части как самостоятельной литературной единицы.
Несмотря на двуязычие и разнородность жанров, книге присуща композиционная стройность и целостность. Даже разделение на две разносюжетные и разноязычные половины создает впечатление некой симметрии. И разумеется, книгу объединяет постоянный лейтмотив всемогущества Божьего и стойкости в вере, которая поднимает праведника выше власти земных владык.

Датировка

Хотя действие книги разворачивается в основном при вавилонском дворе, надо отдавать себе отчет в том, что книга Даниила – не исторический труд по истории вавилонского царства, а назидательное поучение: она и задумана и написана иначе, чем пишутся исторические книги, у нее другие задачи, цели и принципы. Основная задача книги (т. е. поучение), композиционные требования или иные литературные соображения могли стать причиной того, что исторические события видоизменены или переставлены местами.

В самой книге ничего не сказано о времени ее написания, однако лингвистические аргументы – сравнительно поздние формы языка, греческие заимствования – заставляют отнести ее к эллинистическому периоду. Как говорит один из современных исследователей, аллюзии на период вавилонского плена здесь «открыто выражены, но неточны», а аллюзии на эллинистическую эпоху «завуалированы, но точны».

Яснее всего эти аллюзии на эллинистическую эпоху видны во второй части: в центре видений Даниила стоит эпоха Антиоха IV Эпифана (175 – 164 гг. до н. э.), царя из эллинистической династии Селевкидов. Он преследовал евреев, запретил иудейский культ и превратил иерусалимский Храм в языческое святилище (см. 1 и 2 Маккавейские книги).

Обычно считается, что тексты второй части книги («Видения Даниила») написаны в разгар гонений Антиоха Эпифана. Первая часть книги («Жизнь Даниила»), по-видимому, старше второй. Впрочем, и в этой части текст содержит греческие заимствования, что не позволяет датировать ее ранее, чем III веком до н. э. Можно с большой долей уверенности сказать, что окончательно книга сложилась во II в. до н. э. Автор (или авторы) принадлежали, очевидно, к маскилим, «наставникам», стоявшим в активной оппозиции к реформам Антиоха Эпифана и эллинизации евреев.

Исторические судьбы книги Даниила

Самые ранние отсылки к книге Даниила мы видим в 1 и 3 Маккавейских книгах. Среди кумранских рукописей обнаружено множество фрагментов книги Даниила. При чтении текстов кумранской общины бросается в глаза влияние эсхатологии видений Даниила. К книге Даниила восходят многие мотивы апокрифических книг и так называемых псевдоэпиграфов. Следует упомянуть и о позднейших добавлениях к самой книге Даниила, которые дошли до нас в составе греческой Библии. Это вставленные перед 3:24 «Молитва Азарии» и «Песнь трех отроков», а также добавленные в конце книги новеллы «Сусанна» и «Бел и дракон», где Даниил предстает как праведный судья и мудрец.

Эсхатология, историческая символика и мессианское учение книги Даниила получили широкое развитие в позднейшей раввинистической литературе. В частности, многие толкователи понимали пророчество о Храме как предсказание взятия Иерусалима и разрушения Второго Храма. Особенно важную роль в этом истолковании играло разделение истории на «седмицы» и учение о «четырех царствах», с которыми могли отождествляться самые разные державы – Римская империя, персидское царство или арабский халифат.

Книга Даниила и христианская традиция

Книга Даниила – одна из немногих в еврейской Библии, где говорится о воскресении мертвых; в ней четко выражены мессианские идеи. Это обусловило ее место в христианской традиции.
Особое значение здесь имела глава 7 книги Даниила. Словосочетание «Сын Человеческий» (Дан 7:13) постоянно применяется в синоптических Евангелиях к Иисусу (прежде всего – в собственных речениях Иисуса); образ Сына Человеческого из Дан 7 стал важной составляющей частью христологии Нового Завета.

К книге Даниила обращаются уже авторы II и III вв. – такие, как Юстин Мученик, Ириней, Ипполит Римский, Тертуллиан, Ориген. В частности, эта книга, наряду с Откровением Иоанна, повлияла на формирование в раннем христианстве представления об Антихристе. Экзегеза книги Даниила занимала важное место и в богословии последующих веков.

Е. Б. Смагина

6 коментарів:

  1. "она стоит в ряду самых читаемых частей Библии"

    Чего стоят только Иисусовы аллюзии на пришествие Сына человеческого из Даниила 7:13,14 - тексты, во многом. возможно, определившие мировоззрение человека Иисуса, проповедника-апокалиптика. А как сильно от Даниила зависит Апокалипсис Иоанна? Фактически он - продолжение традиции, начатой в книге Даниила. А сколько современных деноминаций, типа Адвентистов Седьмого Дня с их 1844 годом и Свидетелей Иеговы с их 1914 годом строят свои эсхатологические исчисления именно на этой книге? Для христианской апокалиптики книга Даниила - самая главная книга канонического Ветхого Завета.

    ВідповістиВидалити
    Відповіді
    1. Анонім05.02.14, 21:19

      Эти тексты скорее определили мировоззрение людей, формировавших евангельские тексты, нежели "человека Иисуса". Возможно, что Иисус вообще не использовал апокалиптический образ "Сына человеческого". Достаточно сопоставить описание допроса Иисуса в синедрионе, чтобы увидеть, что слова о Сыне человеческом являются интерполяцией.

      Видалити
  2. Анонім14.01.11, 21:25

    Повністю з Вами згідний.

    ВідповістиВидалити
  3. А чье это полотно со львами?

    ВідповістиВидалити
  4. Анонім19.01.11, 09:10

    Питера Пауля Рубенса, 1613р.

    ВідповістиВидалити
  5. Спасибо. Львы потрясают.

    ВідповістиВидалити